Ночь в одиноком октябре - Страница 18

– Понятно. Ну, как берсерк.

– Вульсрсерк, – поправил он. – Да.

– А что ты делаешь здесь?

– Следил за тобой. Обычно это мое самое любимое время месяца, когда никакой лунный свет меня не тревожит. Но я предпочел воспользоваться этим, чтобы немножко разведать обстановку. Потом возникла необходимость переговорить с тобой. Я отправился на поиски. И все-таки, что ты делаешь с этим телом?

– Пытаюсь дотащить до реки и столкнуть в воду. Кто-то подбросил его прямо к нашему дому, и я побоялся, что на Джека может пасть подозрение.

– Могу протянуть тебе руку… в общем, могу помочь. С этими словами он ухватил труп за плечо и начал

пятиться. Никаких там взваливании на себя, никаких подтягиваний, как делал я в свое время! Он просто пятился, быстро набирая скорость. Я даже не видел, чем я могу помочь. Ухватись за что-нибудь, я бы только замедлил его ход. Поэтому я рысцой бежал рядом и сторожил.

Час спустя, может, чуть позже, мы уже стояли на берегу и наблюдали за тем, как течение уносит труп с глаз долой.

– Даже описать не могу, как сейчас счастлив, – сказал я.

– Ты только что это сделал, – возразил он. – Ладно, давай назад.

Мы вернулись, но, миновав мой дом, он, не снижая скорости, побежал дальше.

– Куда мы направляемся? – наконец, не выдержал я, когда на втором перекрестке он свернул налево.

– Я же сказал, что искал тебя специально, чтобы переговорить. Но сначала я тебе кое-что покажу. Если я правильно ориентируюсь во времени, сейчас примерно около полуночи.

– Да, около того.

Мы приблизились к местной церквушке. Внутри светились тусклые огни.

– Передняя дверь, скорее всего, закрыта, – в раздумье промолвил он. – Да и не надо нам туда.

– А что, мы собираемся проникнуть внутрь?

– Таковы мои намерения.

– Ты бывал там раньше?

– Да. Я знаю один кружной путь. Мы войдем через задний вход, если никого там не будет, проскочим небольшой вестибюль, свернем налево, а через несколько шагов – направо и вверх по узенькому коридорчику. Если все чисто, мы очутимся в ризнице.

– И что потом?

– А потом, если правильно выберем место для наблюдения, то кое-что увидим.

– Что?

– Мне и самому интересно. Так что пойдем посмотрим.

Мы обежали здание, подкрались к заднему входу и прислушались. Установив, что с другой стороны двери никого нет, Ларри поднялся на задние лапы – выглядел он в этом положении куда более грациозно и изящно, нежели смотрелся бы я. Но ведь у него и практики было побольше. Он ухватился за дверную ручку передними лапами, сжал, повернул и медленно потянул на себя.

Дверь отворилась, и мы вошли. Столь же тихо он прикрыл ее за нами. Мы проследовали дорогой, которую он описал ранее, и, войдя в ризницу, выбрали достаточно удобное место, чтобы во всех подробностях обозревать действо, на которое он намекал.

Вовсю шла служба.

На ней присутствовало весьма ограниченное число людей: одна женщина и несколько мужчин, все они занимали передние скамьи. Викарий стоял перед алтарем, который, как я заметил, был закутан в черную ткань, и что-то читал своей пастве. Периодически он прищуривался, поднося книгу к самым очкам, так как мерцающий свет вовсе не располагал ко чтению – помещение освещалось всего парой-другой черных свечей. Ларри обратил мое внимание на то, что крест перевернут, но я и сам уже разглядел это.

– Тебе известно, что это означает? – тихо спросил он.

– Какой-то религиозный знак скорби?

– Прислушайся к тому, что он говорит. И я прислушался.

– «…Ньярлатхотеп, – читал он, – грядет, опираясь на кручи, прыгая по долам. И схож видом своим он со многоногим козлом, и встает он позади стен наших, и заглядывает он в окна, объявляясь сквозь решетки, торжествующий козлорог. И Ньярлатхотеп молвит так: „Вздымайтесь, дети мои, создания тьмы, оставляйте сие. Ибо, зрите, зима недалеко, и холодом ливни струятся. Цветы погибли на лике земном, и птицы замолкли все до единой. И труп черепахи лежит. Смоковницы ссохлись, я с ними лоза виноградная. Так поднимайтесь же, дети мои, создания тьмы, оставляйте сие…"».

Со своего места, покачиваясь, поднялась женщина и начала разоблачаться.

– Что ж, ты доказал мне, – обратился я к Ларри, тщательно запоминая лица, – это те самые прихожане, которые, как я подозревал, составляли костяк шайки с арбалетами.

– Тогда, раз мы намек уловили, давай «оставим сие», – сказал он.

Я последовал за ним прочь из ризницы, и мы удалились тем же путем, что и пришли. Не спеша мы потрусили назад к перекрестку.

– Значит, и он включился в Игру, – пробормотал я спустя некоторое время.

– Вот как раз его статус я и хотел с тобой обсудить.

– Да?

– Я знаю, что в подобных делах задействованы некие геометрические законы, но мне так и не удалось целиком овладеть ими, – сказал он. – Однако я отдаю себе отчет, что немалую роль здесь играет место жительства каждого игрока.

– Верно. А, я понял, к чему ты ведешь.

– Да. Как его присутствие повлияет на образ? Снафф, если я не ошибаюсь, ты умеешь управляться с этими штучками?

– Умею. Я уже бегал по линиям некоторое время. А вообще, где он живет?

– Тот коттедж, сразу за церковью, и есть дом викария.

– Понятно. Довольно-таки близко. Придется мне снова заняться расчетами.

– Снафф, мне нужно знать, где находится центр, место, где состоится проявление.

– Я понял тебя, Ларри, и скажу, как только все подсчитаю. А ты не поделишься со мной своими планами? У меня такое ощущение, ты здесь неспроста.

– Извини, но нет.

– Следовательно, начинают возникать некоторые проблемы.

– Как так?